О нетворческой недоинтеллигенции

Несколько истерично о роли СМИ в раздувании значения бредовых заявлений некоторых господ, но кое с чем можно согласиться. Мнение общества необходимо, но педалировать частное мнение частных господ едва ли стоит, делая его информационной картиной дня ======================================== Дорогие товарищи. Нужно понимать, что для всей этой публики наша ненависть — ничто иное, как питательная среда и пиар. Тот пиар, который всегда на руку, если это не некролог.

В этом смысле нужно обратить внимание, как слаженно работают российские СМИ с этой вот всей сволочью типа рынских-бильжо с плохо скрываемым наслаждением усиливают и изливают на народ все то дерьмо, что рождается во ртах нашей нетворческой недоинтеллигенции. Вся похабень, изрыгаемая ими, мгновенно транслируется журналистами прямо под ссылками на списки погибших.

Ведь рейтинг — верховное божество. Ведь холивар — заветная цель.

Только в этих бесконечных унижениях человеческого достоинства рождается не просто разность потенциалов, способная хоть как-то расшевелить апатичное, лишенное смыслов существования, общество. СМИ, работающие рука об руку с коллективным бильжо, бесконечно унижают человеческое достоинство немедленным смакованием их высказываний. А что происходит с апатичным с одной стороны и постоянно унижаемым (и, как следствие, раздраженным), человеческим сообществом? И для чего нам подсовывают постоянно «суперраздражители» в виде постоянно наращиваемых святотатств? Доски Маннергейму, Колчаку, Николай II на шествии Бессмертного полка — в том же самом ряду, что и вонь Божены Курицыной, кстати, если кто не понял. На мой взгляд, ответ на этот вопрос не так прост.

Хорошо об этом написала А.Кудинова в своей статье "Агрессия", напечатанной в №84 газеты «Суть времени»:

"...американский психолог и психотерапевт Ролло Мэй подчеркивал, что подавленное состояние ведет к накоплению внутренней агрессии, и рано или поздно апатия взрывается выплеском насилия. А австрийский психолог Бруно Беттельхейм, бывший узник концлагерей Бухенвальд и Дахау, свидетельствовал, что первой реакцией заключенных на тотальное подавление личности была апатия, но затем у них на фоне апатии начинала развиваться агрессивность. Остановлюсь на этом чуть подробнее.

Большинство заключенных постоянно пребывали в состоянии, которое Беттельхейм определяет как «жесточайшее раздражение». Не имея возможности отомстить подлинному источнику раздражения (тому, кто осуществлял подавление — эсэсовцам, лагерным надзирателям), они выплескивали свое раздражение на товарищей по несчастью: «Оскорбляя или обижая кого-то, узник доказывал себе, что он еще имеет какое-то значение, способен произвести эффект, пусть даже болезненный...»

Беттельхейм приходит к выводу, что концлагерный эксперимент (а всё устройство концлагерной жизни он рассматривал именно как эксперимент по созданию «идеального заключенного» — абсолютно управляемого человека) показал: манипулировать доведенными до агрессивного состояния людьми фактически столь же легко, сколь апатичными.

Приведу один из примеров, с помощью которых Беттельхейм обосновывает этот тезис. Заключенных будили задолго до того, как они успевали отдохнуть. В Дахау сирена ревела летом в 3.15 утра, зимой немного позже. После этого люди должны были в строго отведенное время привести постель в идеальное состояние: взбить и выровнять соломенный матрас «так, чтобы в результате его бока стали прямоугольными, а поверхность ровной как стол». Подушке, ежели таковая имелась, следовало придать форму идеального куба. «Некоторые эсэсовцы для проверки углов и прямых пользовались измерительными линейками и уровнями, другие стреляли поверх кроватей. Если кровать заключенного не была в абсолютном порядке, он жестоко наказывался; если недостатки находились у нескольких — страдало всё подразделение».

Для человека, не приобретшего необходимой сноровки, задача эта была столь сложна, что некоторые предпочитали спать, приткнувшись в углу, лишь бы постель оставалась несмятой.

Едва заслышав вой сирены, заключенные вскакивали и начинали судорожно приводить свою постель в порядок. Те, кто спал на верхних полках нар, заправляли свои постели, балансируя на краю нижних полок и невольно сминая постели соседей. Обитатели нижних полок, изрыгая проклятия, торопили обитателей верхних полок. И те, и другие задевали постели соседей сбоку, вызывая у них взрыв ярости и ненависти. В итоге «создавалась ситуация, когда заключенные восставали друг против друга без единого слова СС, требовавшей лишь абсолютного порядка и чистоты в бараках. Так начинался любой день. Борьба каждого заключенного со всеми остальными возникала еще до восхода солнца, до появления в лагере охраны. Даже отсутствующая, невидимая СС уже сеяла вражду в массе людей, неспособных преодолеть свою злость и разрушаемых этой неспособностью».

Перед нами — пример управления через агрессию. То есть манипулирования субъектами, доведенными до состояния «жесточайшего раздражения» и стравленными между собой. Правильно организованная «борьба каждого со всеми остальными» (когда к тому же все участники этой борьбы одновременно и подавлены, и разрушаемы неспособностью «преодолеть свою злость», то есть фактически утратили уже свою субъектность) — залог того, что борющиеся никогда не объединятся против подлинного источника раздражения, не согласуют свои действия, не окажут сопротивление настоящему врагу... Мы в который раз сталкиваемся с тем, что технология, опробованная в фашистских концлагерях, получила в дальнейшем широкое применение в информационно-психологических войнах..."

Вы понимаете, что делают, и кому на руку работают наши СМИ? Вся эта мерзость расчеловечивания в виде малаховых-нагиевых-нтв-рентв-тнт?

Задача - держать нас с вами в состоянии перманентного раздражения. Перед этим у общества были отняты высшие смыслы существования, мессианство, ценности. Взамен вручена монетарность, являющаяся, якобы, мерилом всего и вся. Но деньги - лишь инструмент, и инструмент не способен стать целью существования и самоценностью.

Именно так были удален высокий смысл из постсоветского общественного сознания. Путем банальной подмены. А если нет смысла существования, русский человек (да и любой другой) жить не может.

В итоге получился из одураченного советского человека — своеобразный человек бессмысленный, причем этого человека еще и постоянно искусственно раздражают извне.

Посмотрите бесконечные российские ток-шоу. Нормальный человек не может разговаривать с нацистами, изгаляющимися над историей и гуманизмом. Нельзя дискутировать ради установления истины с бандеровцами, фашистскими провокаторами, с потерявшими человеческий облик «интеллигентами» типа Амнуэля, Чубайса и Ко. Это ведь то же самое, что пытаться приручить бешеного пса. Все поглаживания и почесывания за ухом кончатся понятно чем. Что бешеный пёс порвет вас и ваших детей.

Я искренне считаю, что наши СМИ, ТВ, ток-шоу по гроб жизни обязаны разной мрази, которую они туда сволакивают. Только за счет энергии разрушения, десакрализации, детабуирования, святотатства современные телеканалы и способны существовать.

Посадив общество на наркотик легкого получения эмоций, убирая сознательно когнитивную функцию СМИ из эфира — воюющий с нашим обществом субъект постепенно и неотвратимо делает свое дело. Создает из народа управляемый и, что важно, агрессивный, скот. Как иначе объяснить постоянное появление в нашем социальном пространстве самых различных искусственных «суперраздражителей», от Маннергейма до пакостников типа различных бильжо?

Не хочется даже думать о конечной цели такого «конструирования», но оно явным образом идет.

PS. К большому сожалению, кремлёвская власть даже не рассматривает такого рода научные категории, она вообще бесконечно далека от глубокого теоретического осмысления процессов, идущих в обществе, в СМИ, в сфере культуры, в общественном пространстве в целом. Уповают только на соцопросы, рейтинги и прочие формальные показатели, не дающие представления о глубинных общественных процессах. У власти даже нет институтов, способных всерьёз заняться проблемами, поднятыми Журавским. Была надежда, что этим займётся Кириенко, пришедший в Адм. президента. Но он начал со встречи с разбушевавшимися театральными режиссёрами, а не с учёными, философами, психологами. Его вообще не видно и не слышно - это значит, занят сугубо аппаратной работой. А ведь мог бы пойти в вузы к студентам, на заводы к рабочим, в академию наук к учёным, чтобы, как говорится, руками пощупать, чем все они живут. Сам факт таких публичных встреч был бы важен. Появился бы и результат. Но - ничего! Кремль уходит от всех острых вопросов внутренней политики, и добром это не кончится.